Ричард Сэпир - Китайская головоломка [другой перевод]
— Чиун исключается, — ответил Ремо.
— Но вам необходим переводчик.
— Достаньте другого.
— На него уже оформили допуск. Люди из китайской службы безопасности. Кроме того, вы представлены как агент.
— Отлично. Вы действительно обо всём побеспокоились, не так ли?
— Ну? Вы берётесь за задание?
— Уж не хотите ли вы сказать, что я могу отказаться и никто не кинет в мой огород камень?
— Не валяйте дурака.
Ремо заметил семейную пару из Сенек-Фоллза, штат Нью-Йорк, которую видел раньше с детьми. Это была их «ночь греха», две недели беззаботного отдыха после одиннадцати с половиной месяцев скучных будней. А вдруг дело обстояло наоборот — две недели только усиливали радость их повседневной жизни? Какая тут разница? У них могли быть дети, свой дом, у Ремо Уильямса никогда не будет ни детей, ни дома; было затрачено слишком много времени и денег, чтобы создать такого суперагента. И вдруг Ремо осознал, что это впервые Смит просит его, вместо того чтобы приказывать. Должно быть, для Смита оно очень важно, это задание. Возможно, оно имеет смысл и для этих людей из Сенек-Фоллза. И для их ещё не родившихся детей.
— О'кей, — сказал Ремо.
— Вы не представляете, насколько близка наша страна к достижению мира, — удовлетворённо поделился с Ремо доктор Смит.
Ремо усмехнулся. Это была грустная улыбка, улыбка типа «о мир, ты посадишь меня на электрический стул».
— Я сказал что-нибудь забавное?
— Да. Миру — мир.
— Вы находите, что мир во всём мире — это смешно?
— Я уверен, что мир во всём мире просто невозможен. Я нахожу вас смешным. Считаю, что я тоже смешон. Пойдёмте, я провожу вас в аэропорт к вашему рейсу.
— Зачем? — спросил Смит.
— Чтобы вы вернулись обратно живым. Вас только что приговорили к смерти, мой дорогой.
ГЛАВА 6
— Откуда вам известно, что меня приговорили? — спросил Смит, когда их такси стало набирать скорость на многорядовом шоссе, ведущем в аэропорт «Сан-Хуан».
— Как поживают детишки?
— Детишки? Какие… О…
Ремо обратил внимание на то, как напряглась шея водителя. Шофёр продолжал насвистывать один и тот же монотонный мотив; он начал свистеть ещё тогда, когда они отъехали от отеля «Националы». Должно быть, он думал, что свист говорит о расслабленности и беззаботности, тогда как налицо был тонкий, коварный сговор, а Ремо заподозрил неладное ещё в казино, а затем в ночном клубе. ОНИ обращались друг с другом посредством радиотелеграфа, как сейчас это делал водитель такси. ОНИ никогда не позволяли себе визуально наблюдать за Ремо или Смитом, в то же самое время двигались параллельно им, как бы находясь в другой точке движущегося эллипса. Ощущать опасность Ремо научил Чиун. Ремо «тренировался» в универсальных магазинах: он брал в руки какой-нибудь предмет и держал его так долго, пока не чувствовал исходящие от продавца энергетические токи.
Самое трудное было — уловить эти токи, когда за тобой как будто бы и не следили.
Шофёр высвистывал свою мелодию в классическом телеграфном стиле: тональность вверх-вниз. Мысли его были совершенно не связаны с мелодией — только так он мог воспроизводить снова и снова один и тот же мотив. Шея уже покраснела от тёмных впадин, в которых скапливался пот и жир. Его волосы были густо смазаны бриолином и зачёсаны назад, спадая твёрдыми жёсткими прядями.
Новые алюминиевые фонари, установленные вдоль шоссе, разрезали туман, как подводные прожектора. Это был бассейн Карибского моря, и удивительно, что литые бетонные основания громадных американских отелей не заплесневели, как заплесневела вся воля пуэрториканцев.
— Мы обождём, — предложил доктор Смит.
— Нет, всё в порядке, — не согласился Ремо. — Машина безопасна.
— Но мне показалось… — начал Смит, глядя на водителя.
— С ним всё в порядке, — повторил Ремо. — Он покойник.
— Всё равно я чувствую себя не очень удобно. А что, если вы промахнётесь?
— Успокойтесь. Итак, мы вычислены. Факт преследования свидетельствует о том, что нас узнали. Я не могу точно сказать, как много знают эти люди, но уверен, они не могут знать всё. Если вы понимаете, что я имею в виду.
Голова шофёра начала подёргиваться, но он молчал, показывая тем самым, что ничего не слышал. Его рука медленно потянулась к микрофону радиостанции. Эту «штучку» Ремо заметил, когда садился в такси. Он был уверен, рация выключена.
Ремо наклонился вперёд со своего места на заднем сиденьи.
— Пожалуйста, не делай этого, — нежно сказал он, — иначе мне придётся выдернуть твою руку из плеча.
— Что? — спросил шофёр. — Ты часом не чокнулся? Я должен связаться с диспетчером.
— Сверни на боковую дорогу, не сообщая об этом никому. Твои друзья поедут за гобой.
— Эй, послушай-ка, мистер. Я не хочу неприятностей. Но если ты на них нарываешься, они у тебя будут.
Его чёрные глаза посмотрели в зеркало, а затем оглядели дорогу. Ремо улыбнулся ему в зеркало и заметил, что водитель снял правую руку с рации и потянулся к поясному ремню. Оружие.
Это было такси нового типа, которые только что стали использоваться в Нью-Йорке, с пуленепробиваемым стеклом, защищавшим водителя от пассажира, — оно моментально поднималось, когда водитель нажимал на кнопку, расположенную у его двери. Двери закрывались снаружи, и только маленький микрофон и лоточек для денег соединяли шофёра с пассажирами.
Ремо заметил, как водитель коленом нажал кнопку, пуленепробиваемое стекло моментально заняло своё место. Послышался звук защелкиваемых замков задних дверей. Пуленепробиваемое стекло имело один недостаток. Оно было вставлено в металлическую оправу.
— Я плохо тебя слышу, — сказал Ремо и пальцами отодрал металлическую оправу от каркаса машины.
Стекло рухнуло, Ремо аккуратно положил его к ногам Смита. И снова наклонился вперёд.
— Послушай, парень, — спросил он, — ты сможешь вести машину левой рукой?
— У-гу, — сказал шофёр. — Видишь? — И правой рукой вытащил тупорылый пистолет тридцать восьмого калибра.
Смит проявил некоторый интерес к происходящему.
— Очень приятно, — сказал Ремо, схватив рукой плечо водителя и вонзая большой палец в сплетение мышц и нервов.
Водитель потерял контроль над плечом, затем над ладонью и пальцами, и пистолет мягко упал на резиновый мат на полу.
— Вот и хорошо, — произнёс Ремо таким тоном, будто разговаривал с ребёнком.
— А сейчас поворачивай там, где ты должен был повернуть, чтобы машины сзади устроили нам засаду.
— Ух-х, — простонал шофёр.
— Послушай, — сказал Ремо. — Если они нас прикончат, ты останешься в живых. Договорились?
— Ух-х, — ответил водитель сквозь зубы.
— Да, я знал, что именно так ты себя будешь чувствовать.
Он снова сжал плечо водителя, вызвав у того новый крик боли. Смит выглядел расстроенным; ему нравились подобные действия только в письменных докладах.
— Договорились, значит, — сказал Ремо водителю. — Ты остановишься там, где твои друзья хотят, чтобы ты остановился. И если мы умрём, ты останешься в живых. О'кей?
Он уменьшил давление на плечо, и шофёр сказал:
— Хорошо. Договорились, гринго.
— Вы уверены, что поступаете умно? — спросил Смит.
— Зачем убивать кого-то без нужды?
— Но ведь он враг. Может быть, нам следует избавиться от него, захватить машину и скрыться?
— Вы хотите, чтобы я сейчас вышел и предоставил вам свободу действий?
— Нет, — ответил доктор Смит.
— Тогда, пожалуйста, заткнитесь, сэр.
У зелёного знака «В аэропорт» водитель повернул направо. Света больше не было. Машина двигалась на ощупь, разрезая бурую болотную жижу. Проехав примерно милю, шофёр свернул на грязную просёлочную дорогу, над которой нависали кроны деревьев. Стояла тёмная, туманная с зелёным оттенком ночь.
Водитель выключил двигатель.
— Вот здесь вы и подохнете, гринго.
— Нет, приятель, здесь умрёт один из нас, — сказал Ремо.
Шофёр нравился ему, но не настолько, чтобы не сбить его с ног, вогнав твёрдый, как камень, указательный палец точнёхонько в солнечное сплетение. «Отлично, — подумал Ремо. — Он будет выключен из игры на добрых две минуты».
Из тумана возникли две автомашины класса «седан» и остановились рядом друг с другом, примерно в десяти футах от них.
Ремо видел в зеркале приближающиеся огни и то, как они замерли. Он грубо пригнул голову Смита вниз.
— Лежите на полу, — прорычал он, — и не пытайтесь помочь мне.
Ремо выскользнул наружу через правую заднюю дверь. Из каждой машины выпрыгнули по четыре человека и пошли к нему двумя группами, приближаясь к хвосту такси слева и справа. Ремо встал, прислонившись спиной к багажнику машины и опираясь на него обеими руками.
— Вы арестованы, — сказал он.
